Встреча у древнего монастыря.
— Чо ты орёшь в святом месте? – одёрнул меня один из двух подошедших к храму мужиков, бомжеватого вида тип. — Через десять минут открою. Монахов им захотелось… Тут на всю округу семь семей… Какие монахи? Пустой монастырь.
— … в своих городах говно едите — со стола в канализацию, из канализации на стол. Иди за мной, я тебе такой чистоты озеро покажу. Если ты ещё что-то понимаешь…, — орал он же, размахивая руками и убегая вперёд по заросшей и заболоченной тропинке, — Родник, потом покажу, прямо из под алтаря…, а вон ещё…, — тыкал он пальцем и глубоко чвакал по грязи шлёпанцами, надетыми поверх чёрных и мокрых носков «в гармошку».
— Вот, сколько нам Бог времени в сутках оставил? – спрашивал он меня с разбегу, на обратной дороге от озера. На мой ответ резко остановился и развернулся мне в лицо, едва не проколов своим острым носом. Потом выдохнул в меня, — Да тебя лечить надо! – его глаза одержимо сверкали, — Двадцать четыре? Десять! Десять часов Бог нам в сутках оставил. Бегаете все как угорелые, думаете, что время то же, а ни черта не успеваете! Мозги у вас от пива размякли и хрен не стоит. Двадцать четыре… Бред идиота.
— Беги оттуда, из города вашего, — кричал он откуда-то спереди. — Здесь, здесь жить некому.
— Зверь хозяйничает, лисы в дома заходят котов воровать, — шептал он, отпирая дверь и впуская нас и двух тёток в церковь. Светлый храм ударил по сознанию золотом, свежим воздухом без запаха ладана и отсутствием служителей. А потом, в храме, он же в полный голос, — Аккуратнее здесь. Да не шарахайся, а ты не шепчись, — это уже жене, — в краску, говорю, не влезь. Вон – стены покрашены.
И вы думаете, там я замечал его одержимость? Нет, я наслаждался выхлопом прямой, неискажаемой и несдерживаемой энергии. Мне было хорошо от того, что как бы я себя не повёл, что бы ни сказал – всё было бы к месту. Мне было просто. А вот начни я фальшивить — наверное было бы стыдно. Перед собой.
А за моей спиной жена разговаривала с его спутником.
— Кто он такой? – спрашивала она у молчаливого мужчины, одетого, по-городскому.
— Не знаю, — спокойно отвечал тот, — Я сам только приехал, а здесь он. Меня владыка присмотреться отправил. Говорит – монастырь без хозяина стоит, помочь надо. Не знаю. Помочь надо, а как здесь жить? Ни людей вокруг, ничего. Приеду в Питер, будем с женой думать.
Фотографии из Изборска можно посмотреть здесь.